Интервью Антона Силуанова Ведомостям

«Характер бюджета – не финансовый вопрос, а политический. Министерство финансов может подготовить любой бюджет <…> Достаточно сказать, чего вы хотите!» – рассуждал один министр в рассказе Андре Моруа. Министр финансов Антон Силуанов вряд ли бы поддержал своего «коллегу». И в тучные годы, и в голодные он всегда говорил одно: жить нужно по средствам. За то время, что он возглавляет Минфин, цена нефти, балансирующая бюджет, снизилась более чем вдвое – с примерно $120 до $50, накоплены значительные резервы. К прошедшей войне мы подготовились, говорит Силуанов в интервью «Ведомостям», которое мы взяли в режиме видеоконференции. «Боевого» опыта ему не занимать – Силуанова можно назвать по-настоящему антикризисным членом правительства: работая в Минфине, он пережил развал СССР, дефолт-98, мировой финансовый кризис, санкции, взлеты и падения цен на нефть, обрушение рынков, девальвацию, теперь – пандемию и резкое сжатие экономики. В кризис, да еще при накопленных резервах, отстаивать бюджет непросто – в правительстве кипят жаркие споры, бизнес жалуется на нехватку поддержки, растет политическое давление. Но жить нужно по средствам, снова напоминает Силуанов: и тратить резервы, и наращивать госдолг сейчас придется, но осторожно – «с вертолета деньги разбрасывать» мы не можем.​

– Антон Германович, к кризисам вам не привыкать – в Минфине вы уже пять пережили, два из них – как министр. Но этот выглядит совершенно необычно: за считанные недели жизнь резко изменилась, люди заперты дома, мы общаемся с вами онлайн, нефть стоит, как в конце 1990-х. Вам не кажется этот кризис уникальным и насколько мы оказались к нему готовы?

– Кризис? Меня это слово даже резануло. Это скорее не кризис, а вызов, который, как вы и говорите, не похож ни на какие другие, ситуация, которая, наверное, войдет в учебники истории. Лет пять назад, если бы нефть Urals стоила дешевле $15 – т. е. бюджет не получает ни копейки нефтегазовых доходов, – это был бы кризис. А сейчас на нефть уже не так обращают внимание, потому что мы создали необходимые финансовые буферы и даже при цене $10 проживем. Это прошлая война, и к ней мы подготовлены, а сегодня перед нами вызов абсолютно нового масштаба. Такой поворот событий вряд ли кто мог предвидеть. Сейчас перед нами новые задачи – защита здоровья и жизни людей.

– Вы говорите, к прошедшей войне мы готовы. А какие выводы вы из этой войны сделали бы и, в частности, не стало ли очевидным недостаточное финансирование здравоохранения, образования, науки, чувствуете ли вы за это свою ответственность?

– Я не соглашусь с тем, что у нас глобальное недофинансирование здравоохранения со стороны бюджета. В других странах больше частных средств идет в медицину, не бизнес и не государство, а сами люди платят за страховку. У нас другая страховая система, не без участия государства. Если бы в нашей стране была больше развита частная медицина, то и ресурсы были бы сопоставимы с другими экономиками.

Сегодняшние вызовы – это проверка работы разных систем здравоохранения.

И пока наша система выдерживает в целом этот непростой момент. Конечно, мы получили временнОе преимущество: мы видим, как распространяется инфекция в других странах, изучаем их опыт, оперативно выделили финансирование, развернули койки, переоборудовали их под больных коронавирусом. И пока смертность у нас, слава Богу, ниже, чем в других странах. Да, проблем много, но считаю, что наше здравоохранение справляется неплохо.

Кстати, последние годы мы увеличивали расходы на медицину, только в этом году – на треть почти (в 2020 г. в бюджете заложено 1,028 трлн руб.).

– Но мы же говорим о прежних годах. Недофинансирование было очень длительным.

– Что значит недофинансирование? У нас должны работать страховые принципы в медицине. Сколько собрали взносов – столько потратили из ФОМСа. Другое дело – отдельные задачи, проекты, например модернизация первичной медицинской помощи. В этом случае выделяются бюджетные ресурсы сверх объемов страховых взносов. В последние годы значительная часть дополнительных денег в медицине направлялась на увеличение оплаты труда медработников.

Результаты работы системы здравоохранения зависят от множества факторов – уровня состояния медицинской организации, квалификации врачей и, конечно, от системы управления в отрасли. Все важно, только деньги – это не гарантия благополучия в секторе.

– Правительство столкнулось с еще одной трудностью в этот кризис – премьер-министр Михаил Мишустин оказался в больнице с коронавирусом. Какой была ваша первая реакция, когда вы узнали об этом? Как устроена сейчас работа правительства?

– Работа правительства уже несколько недель ведется преимущественно по видеоконференцсвязи. В ближайшее время такой формат сохранится, и это оправданно. Что касается новости о болезни Михаила Владимировича, то никто не застрахован, вирус не выбирает – руководитель ты или нет. Желаю скорейшего выздоровления; уверен, скоро встретимся в правительстве. Хотя и сейчас председатель постоянно с нами на связи по телефону, активно вовлечен в рабочий процесс – сегодняшние коммуникации позволяют это делать без проблем.

Читайте полное интервью в источнике